История таэквон-до
22 декабря 2012 admin 0 Comments
Под крышей клуба «Торнадо» восточная философия борьбы добра со злом обрела множество почитателей. Здесь в 1989 году началось обучение молодежи искусству таэквон-до, а уже в 1991 году торнадовцы провели на арене СКК первый чемпионат СССР, прошедший с огромным успехом.
Если вы путешествуете, вам обязательно понадобиться полис путешественника. Рекомендуем компанию «Ингосстрах»
Необычное зрелище никого не оставило равнодушным. «Прекрасная демонстрация физической и духовной гармонии!» — восторженно отозвался седовласый зритель. «Разве это единоборство? Какая-то «махаловка», «балет», —резко заявил «джинсовый» подросток. Полярных мнений об этом спортивном шоу-спектакле было немало.
В «четырехактовом» состязании присутствовали все элементы яркого народного праздника. На вопрос, кто здесь «самый-са-мый», президент «Торнадо» Михаил Шмелев ответил вопросом: «Самый — в чем?». Действительно, в уникальном многоборье таэквон-до каждый вправе рассчитывать на признание в одном из его видов
Для того чтобы лучше разобраться в феномене таэквон-до, обратимся к газетным публикациям, анализирующим его основные разделы, их взаимосвязь и место в боевом применении.
Итак, соревнования по таэквон-до включают 4 обязательных вида программы: тыли, спарринг, тест на силу удара и спецтехнику. Рассмотрим их по порядку.
Тыли — комплексы базовой техники таэквон-до. Тыли — это не просто движения, выполняемые в определенном порядке. Каждый тыль несет в себе специальную задачу, предлагает варианты действий в той или иной ситуации. Каждой ступени полготовки соответствуют определенные тыли. Только прошедший все ступени может судить о тактике и принципах ведения поединка в целом.
Роль тылей в искусстве таэквон-до выясняет корреспондент газеты «Спортивная» А. Мостов в интервью «Золотой отблеск серебра», взятом у чемпиона России, Европы, призера чемпионата мира-96 петербуржца Сергея Кана.
«Когда Сергей Кан выполняет тыли, его боевой «танец» завораживает: хрупкая, изящная фигурка «мухача» напоминает компьютерные работы. Этот необычный балет заканчивается внезапно, словно иссякает «пружинный завод», и очнувшись от магии, трибуны взрываются аплодисментами.
— Наверное, только фанатам под силу такое… Что значат для вас тыли?
— Слово «фанатизм» не люблю, увлеченность — это точнее. Раньше я занимался дзюдо, потом самбо. Таэквон-до привлекло именно сложностью — она стала главным фактором выбора. Без техники в спарринге противника не одолеть. В единоборстве при реальной опасности нет времени на обдумывание — нужен автоматизм. За месяц это не получишь — нужны годы.
Самым трудным показался первый комплекс из 19 связок ударов и защит. Порой наступало отчаяние: не хватало баланса, силы вдыхания. Однажды инструктор сказал: «Строго следуй плану. Осознай, что каждый блок должен защитить тебя и поразить соперника» . И я сдвинулся с мертвой точки. Сегодня меня не страшат комплексы из 63 и даже 72 движений подряд — они заложены в подкорке. Всего существует 24 тыля. Мне удалось освоить 20, что дает звание мастера 4 дана.
— Волнуетесь перед выходом на додянг?
— Конечно, ведь я живой человек. Но если умеешь настроиться, волнение небольшое. На старте обычно думаю, как выполнить программу. В тылях соревнуются спортсмены равного класса, так что шансы на победу имеет каждый. Все дело в настрое. Рядом со мной на додянге повидал немало « звезд », кому-то уступал, у кого-то выигрывал. Каждая встреча — это учеба. Меня больше стимулирует поражение — анализирую просчеты, ищу пути роста.
— Вы наблюдаете за партнером по выступлению?
— Только боковым зрением. Я его не вижу, только ощущаю. По ритму работы, дыханию, напряжению чувствую, какой тыль он выполняет. Когда уловишь, что по степени сложности комплекс соперника ниже, стараешься превзойти себя — арбитры особенно придирчивы к действиям по максимуму.
— Вы же говорили, что спортсмены одного дана выступают в равных условиях…
— Верно, требования одинаковы, но есть нюансы. Скажем, мастер 3 дана обязан выполнять все 18 комплексов ударов и защит. Но когда выходишь на додянг, не знаешь, что тебя ждет: тыль № 1 или № 16. Все решает жребий. Сначала оба соперника выступают в обязательной программе «кван-чир» — единое задание под счет. Потом «лотерея» разводит их в тыли разного уровня. К этому я готов — тыли во мне, словно музыка.
На чемпионате мира больше волновали соперники. Они были как на подбор — сильнейшие «тылевики» из Шотландии, Японии, Кореи… Пройдя через них, я был уверен, что золото у меня в кармане. Аргентинец Банега уступал им во многом, но попал в финал на «легкой волне». Мы начали с тыля № 10, он держался молодцом. Когда же мне достался потолочный вариант «чеш-йонг», а ему — «ю-сань» (классом ниже), я сразу почувствовал, как он «поплыл»…
Это видели даже неискушенные зрители. Если Сергей вел «бой с тенью» словно отлаженный механизм, то аргентинец сбивался с ритма, терял равновесие, был скован. Когда лее рефери поднял руку Банеге, зал недовольно загудел. У стола главного судьи выяснилось, что из пяти боковых арбитров трое представляли Латинскую Америку, причем двое из них — Аргентину. Протестовать было поздно — поезд ушел…»